Воспоминания

Я родился и вырос в Иркутске, учился, занимался спортом, любил читать книги, особенно о героических делах участников Гражданской войны, о людях, совершивших революцию в 1917 году и установивших Советскую власть в нашей стране, но никогда я не думал, что мне и моему поколению придется с оружием в руках отстаивать завоевания Октября.

Война застала меня в Усть-Кутском районе, где я работал начальником гидрометстанции Максимово. 1941 год — был годом моего призыва в армию. Два с половиной месяца обучали нас военному делу в Чите. В январе 1942 года наша часть выехала на фронт. Мы, бойцы 116 Сибирской дивизии, были настроены по-боевому. Нам казалось, что как только мы приедем на фронт, то наведем порядок и покажем фашистам «почем фунт лиха», в общем, войну мы представляли в розовом цвете, но действительность опрокинула наши радужные мечты.

В феврале 1942 года наша дивизия вступила в бой. Я был наводчиком 82-х мм миномета. Бои были тяжелые. И нужно откровенно сказать, что мы были еще необстрелянные, недостаточно обученные, кроме того, в то время не хватало танков, самолетов и вооружения. И все же, несмотря на трудности, мы держали фронт и ни разу не отступали с занятых позиций. В этих боях были большие потери. Много моих товарищей погибло, много было ранено. Достаточно сказать, что за время этих боев мы потеряли 45 человек из 70.

К началу мая 1942 года нас отвели во второй эшелон, где мы отрабатывали свое военное мастерство. Устраивались учения, тревоги, стрельбы. Готовили нас к следующим боям. И эти бои наступили. Наша часть (116 дивизия 656 стрелковый полк) в начале августа была направлена на Сталинградский фронт и 23 августа мы вступили в бой. Что сказать о Сталинградской битве? Это был ад. Бились насмерть. Фашисты рвались к Волге. Они не жалели снарядов, но и мы были уже не т. е. Бывали дни, когда я из своего миномета выпускал до 300 мин и, по сведениям корректировщика, уничтожал огневые точки противника и живую силу. С августа до ноября 1942 года были тяжелые бои, но в ноябре, когда противник был окружен, нам стало легче. Тут мы его били, а он только «огрызался». У немцев бездействовали танки, так как не было горючего, не хватало снарядов. Окружение постепенно сужалось. 26 января 1943 года, сдав минометы, мы были направлены в стрелковую роту, в пехоте не хватало солдат. В ходе наступления много было ранено и убито. И вот здесь, впервые, я увидел немца рядом. Вот, например, запомнился мне такой эпизод. Мы наступали в районе тракторного завода, я заскочил в разбитый снарядом дом и в отверстие в стене увидел крадущихся с гранатами трех немцев. Я выстрелил и убил одного, а двое других присели и стали оглядываться, откуда в них стреляют. Я опять выстрелил — упал второй, а третий, увидев меня, побежал к своему блиндажу, но я опять выстрелил — он упал. Таких эпизодов было много. 1 февраля, участвуя в наступлении, я был ранен в ногу осколками разорвавшейся гранаты. А 2 февраля 1943 года немцы сдались. Война под Сталинградом окончилась. Стало тихо, как в мирное время, и после грохота была непривычна для нас эта тишина, зато на душе было радостно от сознания, что мы победили.

После госпитализации попал в кавалерию, служил в 5-м Донском казачьем корпусе 37 кавалерийского полка. Участвовал в боях за освобождение Донбасса, где был повторно ранен. За участие в боях под Донбассом за пленение двух фашистов, за участие в конной атаке я был награжден медалью «За Отвагу». В конце 1943 года меня назначили разведчиком конного взвода. Во время одной операции меня вновь ранило. Пуля разбила всю плечевую кость. Пролежал я семь месяцев и лишь осенью вернулся в Иркутск, к матери. Так я закончил войну.